Кристина Зейтунян-Белоус

 

 

 

 

Кристина Зейтунян Белоус -  поэт, переводчик,  художник. Перевела более 70 книг с русского на французский, является иллюстратором журнала Летр Рюс и консультантом по русской литературе в издательстве Албин Мишель. Лауреат премии Русофония 2010 за лучший перевод с русского на французский за перевод поэмы "Первое свидание" Андрея Белого и лауреат гранта переводчика европейской премии по литературе 2013.

 

СТИХИ

 

 

 

Белый карп


Пятнадцать лет он плавал за стеклом,
Глотая корм, песок перебирая,
Как будто нумеруя мягким ртом
Песчинку каждую, жил молча, не вздыхая.

Карп, говорят, порой меняет пол,
Мужской на женский, этим подтверждая, –
Желание есть злейшее из зол
И суета сует любовь земная.

Карп, говорят, мудрейшая из рыб,
Он дорожит лишь в меру жизни даром,
И под ножом он затихает вмиг,
Не бьется и не плачет – ждет удара.

Мой белый карп никем зарезан не был, –
Скончался в миг указанный судьбой.
Вознесся тихо он в аквариумное небо,
Мерцая снежно-влажной чешуей.

И следуя за ним, когда мой час настанет
Без лишних слов я в ночь нырну – смотри,
Там лунный карп плывет над облаками,
Небесные пуская пузыри.



Кижи


На острове Кижи,
где небо ближе
к земле,
в змеином клубке облаков
застрял
чешуйчатой звонницы голос.

Здесь чаек скрежет
слух не режет.
Подари мне на память,
остров грез,
сухой букет
голубых стрекоз.


***
Отражаясь в глазах дождя,
Пешеход спотыкается
о зеркало лужи
и падает в объятия
собственного лица.
Чайки
Чайка белая
плывет, пышнотелая,
по мягкой равнине
утихших теней.

Чайка красная хохочет, горластая,
над синей могилой
морских кораблей.

Чайка черная
летит, обреченная,
в бесцветную прорубь
минувших дней.



Сад


Если рыбы поют в ветвях,
значит рушится небосвод,
оголтело ржавеет закат,
осыпается роза ветров
и мелеет приснившийся сад
под насосом чужих облаков.

Если мягкие жабры цветка
дышат гарью и хриплым огнем
значит дрогнула чья-то рука,
стирая мой сад... навсегда.

***
Пути поэзии трамвайно вездесущи.
Через геенну огненную к райским кущам
ведут они порой. Дорога не страшна.

В словесном мареве мелькают люди, зданья,
душа укутана уютным бормотаньем
и параллельно рельсам движется она.

А на последней остановке мысли,
готовая поэма следует в депо, —
опять в душе царит переполох,
будто пройденный путь лишился смысла,

и проводами порванными вдруг повисли
все рифмы. Ты немеешь и уже не по-
мнишь, как сюда приехал и зачем, не по-
нимаешь... нет — все понимаешь.
                Ввысь летишь.



***
Обкатывает небо глыбы облаков
и красный носорог зари мертвецки пьян.
Под языком обкатывая слово «Бог»
и слово «ветер» ты не выйдешь из игры.
Задраены все люки, выход лишь один -
в конце слепой кишки длинной в десятки лет.
Когда-нибудь устанешь верить в облака
и в толстокожесть мира копья букв метать,
и словно знак утративший объект,
не в силах и щепотку смысла разъяснить,
почувствуешь себя виновным без вины,
обкатанным как призрачное слово «грех»
под влажным языком небесной кривизны.



***
Однажды кто-то объявил – не надо слов.
С тех пор буквы,
едва соединившись в любовном экстазе,
пожирают друг друга.
Слова, незрячие от рождения,
мрут как мухи
с кротким и кратким
предсмертным жужжанием.
Речь отсутствует.



***
Мы говорим, мы много говорим
о том, о сем, и хлеб жуем, и плачем:
жизнь, мол, неплохо бы переиначить,
и забираемся мы в дебри плача,
откуда нам не выбраться и днем,
когда мы говорим о том, о сем,
а ночью - ночью уж подавно застреваем
в ежовых рукавицах сна,-
во сне мы говорим о хлебе дня,
о том, что плач неплохо бы переиначить,
и жизнь жуем, и смерть жуем, и тратим
последние частицы бытия...




Метемпсихоза


По карме закончена нынче игра,
небесный крупье забирает все ставки,
и пятится время, не будет надбавки -
ты завтра был тем, кем ты будешь вчера.
 
(Наверно придется опять
по лужам жабенком скакать,
лунным светом лечить бородавки...)



***
От времени сбежать,
в пробелы между слов
вписаться междометьем –
не стоило б труда,
когда бы не судьба,
когда б не заговор созвучий и наречий –
таких родных, что больно говорить,
таких колючих, что понять опасно –
и спор неразрешимый гласных и согласных
двух языков – не много ль для меня?..
А впрочем, речь возможна лишь
на языке дождя
и ветра,
и грядущих сновидений...

 
***
От тебя сквозь снега уезжаю,
чтоб себя в тишине обрести.
Все обиды и горечи тают
и душа на развилке пути.

Пробегают навстречу деревья,
но вернуться не смогут – поверь.
Рвутся звонко последние звенья,
завершается время потерь.

Ты слова отраженные в Сене
в тихом омуте не проворонь...
На равнине стоит в снежной пене
длинный вяз, словно загнанный конь.





***
Рыбы плавают, рыбы летают,
Рыбы скачут на жирных хвостах,
Рыбы песни про Волгу слагают.
Рыбаков в свои сети заманят –
Варят, парят в широких котлах.


***
Перепончатые музы
бьют в литавры в поздний час
и в квадрат гипотенузы,
хоть сильны земные узы,
хором норовят упасть.



Красный лев

Угощая кефиром крылатого льва
не надейся пролезть сквозь игольное ушко, -
только мясом вырванном из себя
можно зверя насытить и то ненадолго.

И не рыком вольется он в кровь
а судьбой.

Красный лев воцарится в груди
легковерному сердцу взамен,
будет суд надлежащий вершить он
над праздной душой...


Из цикла «ЧЕРВЕРОСТИШИЯ»



***
Собираю по тучам я корни дождя,
а воскресшая тень
тихо бродит
по мокрым и злым переулкам.


***
Мы лишь незнанием живем.
Сильны незнанием незнания,
мы воздвигаем знанию здания, —
они ветшают с каждым днем.


***
Вянут уши. Слышится едва
Бормотание беззубой музы.
Плавают в эфире как медузы
Склизкие, бесцветные слова.


***
Черно-белый шум
на экране души
Под прицелом
пронзительно-горькой зари

 

***
Пространства куб
сферическому небу
преподносил
уроки тишины.


***
Не все в подлунном мире тленно
Не разлагается душа,
Как килька в соусе Вселенной
Законсервированная.


***
Его кормили
звездной кашей, -
Душа стала
темнее ночи.

***
Солнца ртуть в окаменевшем небе.
Черно-бело-красная душа
учится из золота молчания
извлекать свинцовые слова.


***
Луна вырвана
с мясом из неба
и падает
в недра молчания


***
Синезарный лак небес глотая,
выдыхая солнцекислый газ,
облаков гремучих стая
пролетит, не замечая нас.


***
Я переживаю собственную смерть.
Моя смерть переживет меня.
Но кто же
переживет нас обоих?


© Стихи и  графика Кристины Зейтунян-Белоус

 

 

Комментировать