Цвета моей памяти

Что, в самом деле, нового можно сказать, вспоминая старое, давно ушедшее? Или не совсем старое, и даже совсем не старое, ушедшее недавно? Самое-самое? Что может получится из затеи рассказать об этом? Из этого может получится книга Жоржа Перека «Я помню», где собраны четыреста семьдесят девять фраз, начинающихся словами «Я помню».
И все они – ничто иное, как урок, который надлежит усвоить всякому, кто решит поделиться воспоминанием, полагаясь на лаконизм в использовании выразительных средств.
Что наглядно продемонстрировал Жорж Перек, в такой, например, фразе: «Я помню, друг моего кузена Анри весь день сидел в халате, готовясь к экзаменам». Да-да, не следует забывать – всё, что вы захотите поведать миру, может обернуться словами про "халат кузена Анри". Хотя мы волне отдаем себе отчет, что предостережение Жоржа Перека мало кого остановит.
Как не остановило оно и Мишеля Пастуро, автора книги «Цвета моей памяти». И это не смотря на то, что Пастуро даже не скрывает, что «хроматическая летопись» появилась на свет не без воспоминаний о памятных фразах Перека. Итак, летопись Мишеля Пастуро связана с восприятием цвета. Подобные воспоминания со временем выцветают – но это «цветочки». Воздействие цвета – с той сокрушительной силой, на которой настаивает Пастуро, немыслимо без его непосредственного созерцания. В его отсутствии слова призваны перещеголять натуру. А ведь речь идет о таких изысканных оттенках, как «беж Миттеран», «греческий синий», и даже «цвет гласных». И единственное, что остается автору – неукоснительно следовать первоначальному восприятию, не давая ему «опомниться». И в главах «Полосатые неприятности», «В начале был желтый», «В темных залах» - автору это почти удалось. С остальными же получилась то же самое, что и в «Печальной истории мальчика Филиппа», чьи цветные фотографии не вписались в черно-белую реальность взрослых. 
Впрочем, по части исторически-точных характеристик «халата кузена» здесь все в порядке.